Михаил Ходорковский – "Фонтанке": О ГУЛАГе и его "трудовом резерве"

 Вопрос наказания виновных, должен решатся принципиально , ни так как сейчас. Осуждения в тюрьмы не должно быть по определению. Но при этом все будет
по справедливости.
http://www.casocialism.com/2012/01/blog-post_9652.html Михаил кое что написал, но находясь столько лет там где он сейчас, любой человек, бдет отставать от жизни....


"Фонтанка.pу", Ирина Туманова, 20.06.2012
Один из самых успешных предпринимателей до 2003 года, а после – самый знаменитый заключённый, Михаил Ходорковский уверен: отечественная система исполнения наказаний может работать так, чтобы зеки реже возвращались в колонии. Может – но не хочет. Он рассказал "Фонтанке" о том, как можно организовать трудовые будни по-прежнему густонаселённого российского "ГУЛАГа".

- Считается, что в колонии получить работу ещё труднее, чем на свободе. На самом деле это многим удаётся?

– Согласно статистике, в российских исправительных колониях содержатся 650 тысяч заключенных, на содержание каждого тратится больше, чем средний доход "свободного" гражданина России. Но рабочие места, пусть самые убогие, есть только у 10 - 15 процентов обитателей колоний. Итого – почти полмиллиона фактически безработных. Потенциальных поставщиков уголовного рецидива! И это с нашими-то демографическими проблемами, с нашей нехваткой рабочих рук, с бесконечным потоком гастарбайтеров…

- И чем же занимаются в колониях эти сотни тысяч наших заключённых и безработных сограждан?


– Да тем, что хорошо известно всем, проходившим срочную военную службу. Плац, строй, уборка, столовая и снова – уборка. В перерывах – курение и бесцельное хождение по кругу. Эти люди не работают, не откладывают себе никаких денег на первое время. Они не приучаются к труду, к специальности, не занимаются тем, чем смогли бы зарабатывать себе на хлеб, оказавшись на воле. И вот так мучаются от вынужденного безделья сотни тысяч непьющих, пусть даже и временно непьющих, физических здоровых людей.

- Но администрация колонии не может не видеть нехватку работы и не понимать, к чему это ведёт. Какие меры она может предпринять? И насколько она в этом вообще заинтересована?

– Производство – это в любом случае дополнительная головная боль для начальника колонии: возможные травмы, возможный дополнительный способ пронести запрещенные предметы в зону, нагрузка на бухгалтерию, ответственность за неисполнение контрактов и десятки других вопросов. Да, в зоне будет поспокойнее, ведь большая часть проблем – от безделья. Но с этими проблемами как-то справляются. Да, "рабочая" зона – посытнее, но и так сегодня никто по-настоящему не голодает. А если кому чего не хватает – так "здесь им не санаторий". При этом прибыль у колонии все равно отнимут. Самому начальнику премии никто не даст. А проблемы бывших сидельцев, которые возникнут уже за забором, "гражданина начальника" волнуют обычно мало.

- И всё-таки если такой энтузиаст найдётся, то какое именно производство целесообразно было бы наладить, чтобы это было не только в воспитательных целях, но и выгоду приносило? Что для этого нужно?

– Все это требует развития и укрепления взаимоотношений колоний с местной промышленностью, с коммунальной сферой, предприятиями по ремонту и строительству объектов региональной инфраструктуры, с сельхозпроизводством. Именно здесь, как правило, не хватает рабочих рук, именно эти профессии востребованы на рынке. А человек, владеющий такими профессиями, не останется без куска хлеба и крыши над головой.

- Среди заключённых есть люди, владеющие вполне конкретными профессиями. Что мешает организовать систему так, чтоб они могли найти себе применение по специальности? Врач, например, мог бы вести платный прием…

– Нет предпринимателей, которые могли бы и хотели бы всё это организовать. Но нежелание предпринимателей связываться с этим – это следствие. А есть причина. Дело в том, что себестоимость производства в зоне непомерно высока. Требования к охране мест заключения очень жесткие, они сопоставимы с требованиями к предприятиям атомной промышленности.

- По статистике, по-настоящему опасными считаются только 3 процента заключенных, и среди них половина – "экономические". Зачем тогда такие жёсткие требования?

– Действительно, побегов за год – около десятка по всей системе, не считая колоний-поселений. Большинство "побегушников" ловят. Или они сами, погуляв, приходят. Люди попросту не хотят бежать. Большинству некуда и незачем. На фоне ежегодного количества отправляемых в тюрьмы, а это сотни тысяч, десяток сбежавших – меньше, чем капля в море. Получается, трата гигантских средств на "охрану и режим" ради десятка "побегушников" – обычная бюрократическая "заморочка". "Палки", отчетность ГУЛАГовских времен. Ну и, конечно, вульгарное "освоение" бюджетных денег.

- Существует ли связь между возможностью работать на зоне и перспективой больше туда не возвращаться или, наоборот, вернуться быстро?

– "Звонок на выход" раньше или позже раздастся для каждого. Тогда раскрываются ворота, и человек оказывается на пороге новой, свободной жизни. Без денег, без семьи, без специальности. Без привычки к каждодневному производительному труду, часто без крыши над головой и с бурчащим желудком. Так что половина "заезжает" обратно в зону уже вскоре после освобождения.

- И что нужно поменять в системе, чтобы избежать рецидивов? Может быть, ФСИН могла бы как-то участвовать в будущем трудоустройстве зеков?

– В принципе, концепция развития уголовно-исполнительной системы опосредованно дает ответ на этот вопрос. Тюрьмы – для опасных, колонии-поселения – для остальных. В этом случае значительная часть заключенных переместится в колонии-поселения, а там с работой проще. На самом деле с работой проще только сегодня: когда численность таких колоний невелика, и многие из них работают на нужды самой исполнительной системы. Еще 300 - 400 тысяч человек так работой не занять. Производство должно быть независимым. Как и тюремная медицина. А лагерная администрация должна быть мотивирована на конечный результат – быстрейшее и максимально возможно полное исправление людей. Чтобы люди, выйдя из тюрьмы, туда уже не возвращались. Для этого они должны выходить на свободу со специальностью, с трудовыми финансовыми накоплениями, с привычкой работать. А желательно – еще и с реальным приглашением на работу по своей или вновь освоенной профессии.

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"